К Ги Бретону я всегда относилась прохладно, мягко говоря. Он необъективен, и пишет только для женской аудитории, интересующейся больше романтическо-любовным аспектом, чем исторической достоверностью. То, что он написал про Филиппа Августа, представляя этого лысого верзилу как какого-нибудь бисёнена, заставляет меня страдать.
Но вот я наткнулась на его рассказик про Марата и Симону Эврар.
Любовь фанатки и ее кумира, которая не осталось безответной, что может быть прекраснее?)))
Ссылка на рассказик Ги Бреона, отрывок из книги "Когда революция была "санкюлотом"
www.ladylib.net/fb/php/breton_gi_kogda_lyubov_b...А ниже история их любви в наиболее понравившемся мне изложении.
"...если вся моя любовь казалась ей недостаточной гарантией моей верности, то пусть измена этому обещанию покроет меня позором"."Марат был на двадцать лет старше ее; в 1790 году, когда они сошлись, ей было двадцать шесть лет. Симона не была красива: среднего роста, волосы и глаза черные, нос длинный, подбородок круглый. Марата она обожала и с истинным самопожертвованием сразу предоставила ему все свое небольшое состояние на издание «Друга народа». По выражению Шометта [94], Марат взял ее в жены «в один прекрасный день перед лицом солнца». Газета «Гора» (№ 53) приводила следующие подробЛафайет Мари Жозсф (1757 — 1834) — маркиз, участник войны за независимость США; в начале Французской революции командовал Национальной гвардией. После восстания 10 августа 1792 года — противник якобинцев] и его агентами, Марат принужден был скрываться; его приняла девица Эврар, которая, читая газету этого патриота, прониклась глубочайшим уважением к нему. Марат, преисполненный благодарности к своей освободительнице, обещал ей жениться на ней. Марат, не верящий в то, что пустой обряд составляет ценность брака, и не желавший в то же время оскорблять чувство скромности гражданки Эврар, подозвал ее однажды к окну своей комнаты и, сжав своей рукою руку своей возлюбленной, вместе с нею преклонился перед Верховным Существом. «Здесь, в этом великолепном храме природы, — сказал он ей, — я беру Его в свидетели моей верности и клянусь тебе Создателем, который слышит нас».
Судя по всему, Симона была нетребовательной женщиной — ее удовлетворил и «храм природы». Ее брак с Маратом так и не был оформлен. После смерти Марата в его бумагах нашли следующее обязательство:
"Прекрасные качества девицы Симоны Эврар покорили мое сердце, и она приняла его поклонение. Я оставляю ей в виде залога моей верности, на время путешествия в Лондон, которое я должен предпринять, священное обязательство жениться на ней тот час же по моем возвращении; если вся моя любовь казалась ей недостаточной гарантией моей верности, то пусть измена этому обещанию покроет меня позором.
Париж, 1 января 1792 года,
Жан Поль Марат, Друг народа".
Отсюда www.e-reading-lib.org/chapter.php/62845/59/Cvet...
Еще один сайт с инфой: evrar-i-korde.narod2.ru/
Upd! Отрывок из книги "Черный консул" об отношениях Марата и Симоны.
"Ее понимание сказывалось в
улыбке, озаряющей ее глаза, спокойные и ясные; легкость движений и большая
уверенность говорили о твердой и бесповоротной воле и полном отсутствии
каких бы то ни было сомнений в раз принятом пути, и этот путь был один -
общий с Другом народа и с ее другом, Маратом"...Марат осторожно отщипывал кусочки хлеба и, посмеиваясь, смотрел в глаза
Симонне Эврар.
Его подруга не обнаруживала ни суетливости, ни болтливости; спокойная
легкость, уверенность и округлость движений резко противоречили
беспокойному образу жизни, который выпал на ее долю с того дня, как она
соединила свою жизнь с жизнью Друга народа. Когда говорил Марат, она
смотрела на него внимательно и спокойно. Ее понимание сказывалось в
улыбке, озаряющей ее глаза, спокойные и ясные; легкость движений и большая
уверенность говорили о твердой и бесповоротной воле и полном отсутствии
каких бы то ни было сомнений в раз принятом пути, и этот путь был один -
общий с Другом народа и с ее другом, Маратом. Она была дочерью
французского народа, она была дочерью парижского предместья, той
деревеньки, которая вот-вот будет поглощена Парижем в тот день, когда
город выплеснет свои стройки и дома, свои улицы и переулки за пределы
окружающих его стен. Она была парижанкой со всем героическим напряжением
страстной воли к свободе, она была простолюдинкой со всей простотой
большого и цельного сердца. Беспокойные одинокие ночи, недели, когда Друг
народа скрывался, не давая о себе вестей, не казались ей тягостными. Ни
одного упрека за трудную жизнь, которая выпала ей на долю, ни разу не
сорвалось с ее уст, и пальцы с одинаковой легкостью и безропотностью
штопали рваную одежду Друга народа и по ночам правили корректуры листов,
из которых каждый мог стоить ей жизни и свободы. Она легко и незаметно,
смешиваясь с девушками Пале-Рояля, проходила мимо условных углов зданий,
где на фундаменте, на цоколе нужно было сделать мелом отметки, которые
тысяченогой почтой Марата передавались ему буквально в несколько минут.
Марат привык к ее молчаливости. Чем дольше они жили вместе, тем меньше они
говорили, чем больше воздуха одной и той же комнаты вдыхали они общим
вздохом, тем легче, тоньше и воздушной становились их взаимоотношения.
Помогая и становясь друг другу необходимыми как воздух, они почти не
нуждались в словах. Суровость и простота героических будней Якобинского
клуба не казались ей тягостными, и, смотря на жизнь ясными и простыми
глазами, она никогда не считала эту жизнь обещанием какого-то праздника.
Она счастлива была в этих бурях, в тысяче волнений, в бессонных ночах,
днях, неделях беспокойных скитаний по кипящему, взволнованному,
клокочущему Парижу.В англосообществе по ВФР нашла восхитительные арты с ними.
*кликнуть на картинку, чтобы увидеть больше артов* by acolnahuacatl~